Москва никогда не спит

"868 лет назад основали Москву. До того момента грибники ходили через это место в лесу и у них возникало странное ощущение, что они лучше остальных грибников"

Трудно представить более нелепый подарок, чем кино, по крайней мере, в данном контексте. «Москва никогда не спит» - фильм, удачно вышедший в прокат практически в день празднования дня города Москвы, где в названии заложена популярная фраза о некой вечной бессоннице столицы, что её обитатели, впрочем, как и многое другое, произносят с самодовольно-возвышенной патетикой и очевидной гордостью. Собственно, именно об этом и пойдёт речь – о москвичах

Былая социальная популярность фильмов-альманахов о признании в любви различным географическим мегаполисам мира через истории, связанные с их жителями, не могла обойти внимание иностранного режиссёра Джонни О’Райлли, проживающего в России. И вот, не изобретая велосипеда, он уже выпускает собственный фильм о златоглавой столице, что, признаться, является достаточно смелой попыткой, особенно с таким хилым кинематографическим опытом - держать в одиночку темп выбранного жанра, что прежде задавался несколькими режиссёрами разом. Удивительно, но именно это и есть то единственное, что почти удалось автору.

Сюжетная линия, строящаяся на поверхностной драматургии, пролегла свозь тривиальные истории стереотипных персонажей, большая часть из которых связана жилищным вопросом – кажется, всеми принятым за основную столичную проблематику. Честный бизнесмен (Алексей Серебряков) строительной отрасли, которого давят нечестные партнёры, а он отвержено посылает их на все четыре; известная телезвезда (Юрий Стоянов), которому осталось жить всего ничего; сын этой телезвезды (Олег Долин), который, кажется, вообще живёт в своей машине; молодая пара, живущая с бабушкой и мечтающая от неё избавиться; взрослая пара (лучшая сценическая пара фильма: Анна Гуляренко и Михаил Ефремов), живущая где-то на окраине, каждый член которой имеет по дочери от предыдущих браков; дочери же (Анастасия Шалонько и Любовь Аксенова), в свою очередь, сильно разнятся характером и хорошо вписываются в типаж «понаехавших»; молодая девушка (Евгения Брик), готовая проститься с любовью и родиной ради денег и славы; ну, и абсолютное дно, так называемые гопники. Всё это приправлено стандартными планами-проездами по Москве, пробками, культовыми зданиями, залито поверхностными диалогами, пустой псевдо-философией, но, в целом, под углом неплохой режиссуры. Больше, кажется, и ничего нет.

«Ничего» здесь скорее является градообразующим фактором. Пустота - как основная ценность фильма и его же содержание. Весь этот неплохо играющий актёрский бомонд играет персонализированную пустоту и набившую оскомину сюжетную тривиальщину, которая может порадовать, должно быть, лишь едва прозревшего слепца, по причине инвалидности не видевшего ни кино, ни людей, ни, уж тем более Москвы, со всеми её пресловутыми прелестями и недостатками. В любом другом случае, это будет, скорее всего, раздражать. О вышеназванную пустоту начинает сыпаться буквально всё: несуществующая драматургия, актёрская игра, режиссура и операторская работа, которые дуэтом меняли позиции от уместности до небрежности и наоборот. Последнее объясняется тем, что при выборе подобной жанровой стилистики, все ситуации принято доводить до зрителей параллельно и единовременно: накал страстей у одних персонажей, перекликается с тем же у других, радость и успокоение одних, словно повторяет ту же эмоцию у других (итд). «Москва никогда не спит» местами была смонтирована таким образом, как если бы Джонни О’Райлли – являясь иностранцем – писал текст, наполненный объёмными предложениями, и монтаж предстал перед ним, по примеру этого случая, запятыми, которые он расставил по интуитивному принципу «ставь где хочешь», практически ни разу не угадав.

Вообще, данный автор уже с первой своей работы успел показать себя как неплохого режиссёра (для дебюта в случае с «Прячься!»), с заграничным оттенком съемки, но совершенно не чувствующего сюжета, героев и их взаимосвязи. Во второй работе («Москва никогда не спит»), о которой и идёт речь, ситуация вышла практически та же, словно между сюжетом, актёрами и режиссёром образовалось вакуумное пространство. Может, дело в том, что принято называть разницей менталитетов? С другой стороны, ему, при всей своей поверхностности и пустоте, удалось сфотографировать Москву с правильного ракурса и тональности – с поверхности и пустоты. Тогда получается, что подарок-то, в итоге, оказался определённо дурной, хоть и сделанный своими руками, но цель, всё-таки, была меркантильной, а не душевной как хотелось бы, но зато, вроде бы честной, что для обсуждаемого географического пространства, да и кино в целом, не так уж и часто встретишь.