Робокоп

Все начинается с того, что нам показывают картинки из недалекого будущего, где всю грязную солдатскую работу выполняют военизированные роботы, призванные осуществлять зачистки на Ближнем Востоке. Это — человекообразные андроиды и громадные «цыплята» ЕD-209 из оригинального фильма Пола Верховена. Несмотря на эффективность, компания их производящая поставляет свою продукцию только на внешний рынок, потому что сенат, оглядываясь на общественное мнение, принимает закон о запрете использования роботизированных полицейских на территории США. Глава ОмниКорп Реймонд Сэлларс, понимая какую великую прибыль сулит выход на внутренний рынок, пытается убедить общество в целесообразности робокопов. Для этого он создает робота «с человеческим лицом».

Шведский актер Юэль Киннаман дарит нам образ поджарого, пышущего мускулинностью и отвечающего современным стандартам мужской красоты детройтского полицейского, расследующего со своим напарником-негром дело о незаконной торговле оружием. Он — примерный семьянин, на что в течение всего фильма с голливудской настойчивостью обращает внимание режиссер Жозе Падилья. Увы, заметная мелодраматическая линия не придает ему того обаяния, которое имелось у Алекса Мерфи Питера Уэллера. У Верховена, вообще, мелодраме уделена очень взвешенная и прекрасно выполненная часть фильма — и несмотря на это, он продолжал тебя восхищать и волновать, чего не скажешь о Юэле Киннамане.

Крутость нового Робокопа немного смазана: здесь не будет тех эффектных сцен, которыми была так богата постановка 1987 года; не будет того яркого впечатления от преображения немного комичного Алекса Мерфи в бесстрашную, несущую праведное возмездие машину. Кажется, будто нынешний робот-полицейский находится где-то в стороне от жизни своего департамента, он изолирован и является игрушкой корпорации: в нем слишком мало той человечности, которой дышал герой Верховена. Возможно, все дело в том, что он слишком вылизан — его дизайнерское тело не вызывает доверяя и выглядит как резиновый костюм какого-нибудь супергероя.

«РобоКоп» Жозе Падилья являет собой тот ставший уже широким пример, когда ремейк классической картины поначалу поражает своим ярким обликом, но после просмотра не оставляет никаких чувств и спустя несколько дней полностью выветривается из памяти.